Эбера александера доказательства рая читать. Путь души и научное доказательство существования рая

Постоянные пьянки, гулянки и пьяная компания не смогут продолжаться вечно. Любая женщина, жена, мать, сестра обязательно будут пытаться переломить ситуацию. Пьющий человек в семье – это большое горе для всех членов семьи. Алкоголизм близкого человека должен быть излечен. Поэтому родственники алкоголика пытаются анализировать информацию о лечении такой зависимости и пробовать закодировать родного человека от пьянства в условиях дома. Постоянное злоупотребление спиртным способствует довольно скорому развитию тяжелых патологий у пьющего: все внутренние органы буду поражены алкогольными токсинами и перегружены избыточной и калорийной жидкостью (алкогольными напитками). После этого деградировать начинает и сам человек, так как от алкоголя страдает и его мозг. Имея такое желание обязательно нужно попробовать кодироваться в домашних условиях.

Когда применяют кодирование от алкоголизма в домашних условиях?

Пытаясь решить проблему алкогольной зависимости ежегодно специалисты во всем мире разрабатывают и внедряют новейшие методики по решению этой проблемы. На сегодняшний день медицина называет наиболее эффективным методом лечения алкогольной зависимости комплексную терапию. Эта комплексная терапия состоит из медикаментозных методов лечения алкоголизма и выведения человека из состояния запоя , применение психотерапевтических методов и последующей реабилитации пациента. Алкоголизм лечат в специализированных наркологических клиниках, а также возможно осуществление кодирования в домашних условиях. Лечение алкоголизма дома проводится лишь тогда, когда сам пациент не осознает губительного действия своей привычки и не желает лечиться, а также в случаях, когда психика алкоголика не подготовлена к применению современных методик лечения алкоголизма.

Однако всегда стоит помнить, что нынешнее время переполнено шарлатанами, желающими нажиться на горе других людей. В СМИ часто публикуют рекламу об избавлении алкогольной зависимости за один раз или при помощи чудодейственных таблеток, гарантирующих избавление от алкогольной зависимости навсегда. Почти всегда такие методы являются бездейственными и дорогостоящими, а иногда способны навредить здоровью человека. Существуют ли различия между лечением кодированием человека в специализированной клинике и домашних условиях? Если кодирование проводят специальными медикаментозными средствами, то в этом случае различий не будет. После проведения полного обследования пациента доктор назначает препарат, определяет требуемую дозировку и поясняет то, как следует принимать этот препарат. В том случае, когда вы вызываете специалиста клиники на дом в период проведения кодирования, то тогда врач будет контролировать дозировку препаратов и вам не обязательно запоминать этапы и сложности лечения.

Важно знать несколько особенностей лечения алкоголизма с помощью методов психотерапии. Основа всего психотерапевтического кодирования от пьянства в условиях своего дома - это версия об активности и реакции на внешнее воздействие человеческого подсознания во время сна. Мозгом человека будет зафиксировано все, что он слышит. Согласно этой теории человеку при помощи различных заговоров даются определенные установки. Одной из таких эффективных методик лечения алкоголизма среди многих специалистов считается метод гипноза. Однако проведенные множественные исследования этой проблемы доказали совершенно обратное. Во время проведения гипнотического сеанса психика человека не только не получается пользу, но и зачастую процедурой гипноза ей наносится значительный вред. Желание вылечить алкогольную зависимость в домашних условиях является вполне обоснованным и правильным. До применения основных методов лечения необходимо провести процедуру очищения организма алкоголика от продуктов распада спиртного.

Препараты, применяемые в медицине для очистки организма

Самостоятельное кодирование человека от алкогольной зависимости подразумевает обязательную консультацию и согласование с врачом-наркологом. Неконтролируемое официальной медициной применение любых медицинских препаратов только навредит здоровью человека. Все указанные медицинские препараты в статье напечатаны только для ознакомления!

На сегодняшний день производители сорбентов выпускают в продажу в аптеках довольно много видов такого препарата. Сорбенты помогают организму очиститься быстрее и эффективнее. К самым популярным современным препаратам-сорбентам относятся следующие: «Энтеросгель», «Силикагель», обыкновенный активированный уголь и некоторые другие. Указанные средства связывают все токсины в организме человека и довольно быстро их выводят.

Среди врачебных рекомендаций присутствуют и БАДы (биологически активные добавки). Однако вопрос о пользе БАДов остается открытым. БАДы не способны быстро очищать организм человека от вредных веществ, но они насыщают организм нужными ему веществами. Выбирая БАДы обязательно проконсультируйтесь с врачом и только после этого начинайте их принимать.

Очищение организма без применения медикаментов

Снять головную боль, прекратить тошноту, полностью вывести продукты распада спиртного из организма и улучшить общее самочувствие возможно и не применяя специальные медикаменты. Это важно понимать, так как многие медикаменты могут значительно ухудшить самочувствие человека. Быстро очистить организм от алкоголя помогут домашние рецепты, которых существует большое количество.

Кровь в домашних условиях можно очистить несколькими методами. Помните, что такие методы можно применять только тогда, когда у человека нет индивидуальной непереносимости и серьезных проблем со здоровьем. Такие методы просты и являются сами по себе безвредными. Большое количество выпитой чистой воды поможет организму быстро вывести спиртное естественным путем. Все токсины и продукты распада алкоголя буду выводиться из организма с мочой. Целесообразно вместе с водой пить и сорбенты.

Головные боли, которыми сопровождается алкогольное отравление, можно снять при помощи «Аспирина». Отметим, что целесообразно применять растворимый вид препарата «Аспирин». В таком виде препарат менее повредит желудок, который уже и так поражен выпитым алкоголем. В такой ситуации хорошо помогает «Глицин», который обеспечивает хороший приток кислорода к головному мозгу. Рекомендации некоторых говорят о том, что вместо «Глицина» лучше применить «Корвалол». Однако старайтесь не злоупотреблять самолечением. Всегда согласовывайте с врачом все препараты и способы лечения, которые собираетесь применять. Не занимайтесь самолечением! Если вы отравились, то вам поможет отвар овса. Отвар из овса поможет очистить организм быстро и эффективно. Совместно с отваром овса можно употреблять и настой луговых трав (череда и герань луговая). Средство, которое является проверенным долгое время и очень эффективным – это рассол (капустный и огуречный). Рассол помогает организму нормализовать водно-солевой баланс и улучшает самочувствие. Рассол не выводит из организма токсины. Рассол очень эффективен и поможет облегчить самочувствие, но является только вспомогательным средством.

Препараты, которые вызывают отвращение к алкогольным напиткам

Во всех тех случаях, когда человек отказывается бросить выпивать, то его родственники хотят лечить его в тайне от него самого. Врачи настоятельно не рекомендуют так делать. Почему? Потому что лечение без согласия пациента требует применения препаратов, которые провоцируют развитие непереносимости алкоголя. Такие препараты имеют очень много противопоказаний и их прием нужно всегда согласовывать с врачом. Кроме того, применять препараты, способствующие развитию отвращения к алкоголю можно только после проведения полного обследования организма больного. Прием этих препаратов без контроля врача может иметь довольно тяжелые последствия для здоровья больного, коме или даже привести к летальному исходу. Воздействие таких препаратов на организм заключается в том, что будет преодолена физическая зависимость от спиртного и у человека выработается стойкое отвращение к алкоголю. Удовольствие, доставляемое выпитым алкоголем, будет максимально снижено или будет отсутствовать полностью, а также проявятся разные побочные эффекты. Препарат «Колме» - один из наиболее известных препаратов подобного действия. Его действие основано на блокировке в организме больного фермента ацетальдегид дегидрогеназы, который отвечает за разложение ацетальдегида (одного из продуктов распада алкогольных напитков). Симптомами отравления ацетальдегидом у человека являются тошнота, отдышка, тахикардия и вегетативные нарушения организма. Результатом применения препаратов, вызывающих отвращение к спиртному, является появление стойкого рефлекса между употреблением алкогольных напитков и последующими состояниями организма. У человека выработается стойкое отвращение к алкоголю, сопровождающееся страхом плохого самочувствия.

«Лидевин» - это таблетки, которые обладают аналогичным действием. Алкоголь, поступивший в организм, вступит в реакцию с основным действующим веществом таблеток и вызовет все ранее перечисленные эффекты. Таблетки действуют около 12 часов после их приема.

Применять любые медицинские препараты и таблетки необходимо только после проведения комплексного обследования организма больного и консультации с врачом. Народные рецепты также не стоит применять без консультации врача. Принимая препараты бесконтрольно, вы подвергаете свое здоровье и жизнь большой опасности.

Самый эффективный метод избавления от алкогольной зависимости – это самовнушение и самоубеждение, осознание того, насколько вреден и опасен для жизни выпитый чрезмерно алкоголь. Важно и нужно отказаться от спиртного самому, не применяя тайное лечение.

Прием лекарственных средств для избавления от физической зависимости от алкоголя, назначенных лечащим врачом, должен сопровождаться сеансами психотерапии. Самый лучший эффект по лечению алкоголизма достигается в специализированных медицинских центрах под постоянным контролем медиков. Конечно, попробовать лечиться от алкоголизма можно и в домашних условиях, но в большинстве случаях это не дает стойкого и длительного эффекта.

Народные рецепты избавления от алкогольной зависимости

Как правило, народные рецепты по избавлению от алкогольной зависимости являются безвредными. Однако нужно исключить индивидуальную непереносимость компонентов рецепта и проконсультироваться у врача.

Самым популярным рецептом в таких случаях является травяной сбор: 4 чайные ложки тимьяна, 1 чайная ложка полыни горькой, 1 чайная ложка золототысячника. Всю смесь необходимо хорошо измельчить. 1 столовую лужку полученной смеси нужно залить стаканом кипятка и дать настояться 2 часа. Настой процедить. Полученный настой нужно принимать 3 раза в день по 1 – 2 столовых ложки за 30 минут до еды. Курс лечения составляет 3 месяца. Эффект от приема будет ощущаться уже через 1 – 2 недели регулярного лечения.

Настойка из любистка является эффективным средством. Мелко измельчите корень растения и положите в какую-нибудь емкость. К измельченному корню добавьте несколько лавровых листов. Полученную смесь надо залить водкой и настаивать около 2-ух недель. Несколько капель полученной настойки надо развести в 1 столовой ложке воды и употреблять перед каждым приемом пищи.

Эффективное средство можно приготовить из тыквенных семян. Стакан очищенных семечек измельчается и заливается водой. Настаивать нужно 1 неделю.

Эти рецепты вызывают отвращение к алкоголю. После приема всех перечисленных препаратов у больного начинают проявляться побочные эффекты (понос, рвота).

Радикальные народные средства

Радикальные народные средства применяют тогда, когда простые рецепты не оказали нужного воздействия. Лавровый лист – самый часто применяемый компонент таких рецептов. Листы и корни лавра помогают выработать у больного алкоголизмом отвращение к алкоголю.

2 лавровых листа и корень заливаются 250 мл водки и настаиваются около 2 недель. Употребление 1 стакана настойки повлечет стойкое отвращение к алкоголю.

Отвар на основе плауна-баранца готовится с использованием побегов растения. 1 столовая ложка побегов растения заливается 1 стаканом воды. Смесь надо кипятить 15 минут. Принимать следует по 100 мл в день на голодный желудок. Отвар принимают тогда, когда у больного возникнет острое желание выпить спиртное. Интервал между процедурами должен составлять 1 неделю. Отвращение к спиртному вырабатывается в течение 2 – 3 недель. Однако будьте очень осторожны применяя этот рецепт. Его нельзя использовать людям у которых проблемы со щитовидной железой, туберкулез легких, диабет, бронхиальная астма, повышенное артериальное давление, язва желудка и двенадцатиперстной кишки. Прием отвара следует прекратить, если у больного наблюдаются аллергические реакции или несвойственные эффекты.

Всегда консультируйтесь с врачом перед приемом лекарств или народных рецептов, так как в этом случае вы сможете избежать рисков возникновения побочных действий.

Не злоупотребляйте спиртными напитками. При возникновении проблем со здоровьем всегда обращайтесь за квалифицированной медицинской помощью.

Эбен Александер

Доказательство рая. Подлинная история путешествия нейрохирурга в загробный мир

PROOF OF HEAVEN: A NEUROSURGEON’S JOURNEY INTO THE AFTERLIFE


© 2012 by Eben Alexander, M.D.


Человек должен полагаться на то, что есть, а не на то, чему якобы следует быть.

Альберт Эйнштейн

В детстве мне часто снилось, что я летаю.

Обычно это происходило так: я стоял во дворе, глядя на звезды, и вдруг меня подхватывал ветер и уносил вверх. Оторваться от земли получалось само собой, но чем выше я поднимался, тем больше полет зависел от меня. Если я был перевозбужден, слишком полно отдавался ощущениям, то с размаху шлепался на землю. Но если мне удавалось сохранять спокойствие и хладнокровие, я взлетал все быстрее и быстрее – прямо в звездное небо.

Возможно, из этих снов и выросла моя любовь к парашютам, ракетам и самолетам – ко всему, что могло вернуть меня в заоблачный мир.

Когда мы с семьей летели куда-нибудь на самолете, я не отлипал от иллюминатора со взлета и до самой посадки. Летом 1968 года, когда мне было четырнадцать лет, я потратил все заработанные стрижкой газонов деньги на уроки по планеризму. Обучал меня парень по имени Гус Стрит, и наши занятия проходили в Строуберри-Хилл, на маленьком травяном «аэродроме» к западу от Уинстон-Сейлема – городка, в котором я вырос. До сих пор помню, как колотилось сердце, когда я тянул большую красную ручку, сбрасывал буксировочный трос, за который мой планер был привязан к самолету, и закладывал вираж к летному полю. Тогда я впервые ощутил себя по-настоящему самостоятельным и свободным. Большинство моих друзей обрело это чувство за рулем машины, но в трехстах метрах над землей оно ощущается в сто раз острее.

В 1970 году, уже в колледже, я вступил в команду клуба парашютного спорта при Университете Северной Каролины. Это было как тайное братство – группа людей, которые занимаются чем-то исключительным и волшебным. Прыгая в первый раз, я боялся до дрожи, а во второй раз мне было еще страшнее. Только на двенадцатом прыжке, когда я шагнул за дверь самолета и пролетел более трехсот метров до раскрытия парашюта (мой первый прыжок с десятисекундной задержкой), я почувствовал себя в родной стихии. К окончанию колледжа на моем счету было триста шестьдесят пять прыжков и почти четыре часа свободного падения. И хотя в 1976 году я прекратил прыгать, мне все так же – отчетливо, как наяву, – снились затяжные прыжки, и это было чудесно.

Лучшие прыжки получались ближе к вечеру, когда солнце клонилось к горизонту. Трудно описать, что я ощущал при этом: чувство близости к чему-то, что я не мог толком назвать, но чего мне всегда не хватало. И дело не в уединении – наши прыжки не имели ничего общего с одиночеством. Мы прыгали впятером, вшестером, а иногда по десять или двенадцать человек одновременно, выстраивая фигуры в свободном падении. Чем больше группа и сложнее фигура, тем интереснее.

Однажды чудесным осенним днем 1975 года мы с университетской командой собрались у нашего друга в парашютном центре, чтобы отработать групповые прыжки. Хорошо потрудившись, напоследок мы выпрыгнули из «Бичкрафт D-18» на высоте трех километров и составили «снежинку» из десяти человек. Нам удалось соединиться в совершенную фигуру и пролететь так больше двух километров, в полной мере насладившись восемнадцатисекундным свободным падением в глубокой расселине между двумя высоченными кучевыми облаками. Затем на высоте одного километра мы рассыпались и разошлись по своим траекториям, чтобы раскрыть парашюты.

Когда мы приземлились, уже стемнело. Однако мы второпях запрыгнули в другой самолет, быстро взлетели и сумели застать в небе последние лучи солнца, чтобы совершить второй закатный прыжок. На этот раз с нами прыгало двое новичков – это была их первая попытка поучаствовать в построении фигуры. Им предстояло присоединиться к фигуре снаружи, а не находиться в ее основании, что гораздо проще: в этом случае ваша задача – просто падать вниз, пока другие маневрируют к вам. Это был волнующий момент как для них, так и для нас, опытных парашютистов, ведь мы создавали команду, делились опытом с теми, с кем в дальнейшем могли бы составлять еще более крупные фигуры.

Я должен был последним присоединиться к шестилучевой звезде, которую мы собирались построить над взлетной полосой маленького аэропорта возле Роанок-Рапидса, Северная Каролина. Парня, который прыгал передо мной, звали Чак, и у него был немалый опыт в построении фигур в свободном падении. На высоте двух с лишним километров мы еще купались в лучах солнца, а на земле под нами уже мигали уличные фонари. Прыгать в сумерках – это всегда потрясающе, и этот прыжок обещал стать просто прекрасным.

– Три, два, один… пошел!

Я выпал из самолета буквально через секунду после Чака, однако мне нужно было спешить, чтобы успеть поравняться с друзьями, когда они начнут выстраиваться в фигуру. Секунд семь я несся вниз головой как ракета, что позволило мне снижаться со скоростью почти сто шестьдесят километров в час и догнать остальных.

В головокружительном полете вверх ногами, почти достигнув критической скорости, я улыбался, второй раз за день любуясь закатом. На подлете к остальным я планировал применить «воздушный тормоз» – матерчатые «крылья», которые тянулись у нас от запястья до бедра и резко замедляли падение, если их развернуть на высокой скорости. Я раскинул в стороны руки, распуская широченные рукава и тормозя в потоке воздуха.

Однако что-то пошло не так.

Подлетая к нашей «звезде», я увидел, что один из новичков разогнался слишком сильно. Может быть, падение между облаками испугало его – заставило вспомнить, что со скоростью шестьдесят метров в секунду он приближается к огромной планете, полускрытой сгущающейся ночной мглой. Вместо того чтобы медленно прицепиться к краю «звезды», он врезался в нее, так что она рассыпалась, и теперь пятеро моих друзей кувыркались в воздухе как попало.

Обычно в групповых затяжных прыжках на высоте в один километр фигура распадается, и все разлетаются как можно дальше друг от друга. Затем каждый дает отмашку рукой в знак готовности раскрыть парашют, смотрит вверх, чтобы убедиться, что над ним никого нет, и только после этого дергает вытяжной трос.

Но они были слишком близко друг к другу. Парашютист оставляет за собой воздушный след с высокой турбулентностью и низким давлением. Если другой человек попадет в этот след, его скорость немедленно возрастет, и он может упасть на того, кто находится ниже. Это, в свою очередь, придаст ускорение им обоим, и они уже вдвоем могут врезаться в того, кто окажется под ними. Иными словами, именно так и происходят катастрофы.

Я изогнулся и полетел прочь от группы, чтобы не попасть в эту кувыркающуюся массу. Я маневрировал, пока не оказался прямо над «пятном» – магической точкой на земле, над которой мы должны были раскрыть свои парашюты для неспешного двухминутного спуска.

Я оглянулся и испытал облегчение – дезориентированные парашютисты отдалялись друг от друга, так что смертельно опасная куча мала понемногу рассеивалась.

Однако, к своему удивлению, я увидел, что Чак направился в мою сторону и остановился прямо подо мной. Со всей этой групповой акробатикой мы проскочили отметку в шестьсот метров быстрее, чем он рассчитывал. А может быть, он считал себя счастливчиком, которому не обязательно скрупулезно следовать правилам.

«Он, должно быть, не видит меня», – не успела эта мысль промелькнуть у меня в голове, как из рюкзака Чака вылетел яркий вытяжной парашют. Он поймал воздушный поток, проносящийся со скоростью почти двести километров в час, и выстрелил прямо в меня, вытягивая за собой главный купол.

С момента, как я увидел вытяжной парашют Чака, у меня оставалась буквально доля секунды, чтобы отреагировать. Потому что через мгновение я бы свалился на раскрывшийся основной купол, а затем – весьма вероятно – и на самого Чака. Если бы на такой скорости я задел его руку или ногу, я бы оторвал их напрочь. Если бы я упал прямо на него, наши тела разлетелись бы на кусочки.

Люди говорят, что в таких ситуациях время замедляется, и они правы. Мое сознание отслеживало происходящее по микросекундам, как если бы я смотрел кино в сильно замедленной съемке.


Я лицом к лицу столкнулся с миром сознания, который существует абсолютно независимо от ограничений физического мозга

Sf лицом к лицу столкнулся с миром сознания, который существует абсолютно независимо от ограничений физического мозга.

Как только я увидел вытяжной парашют, я прижал руки к бокам и выпрямил тело в вертикальном прыжке, слегка согнув ноги. Такое положение придало мне ускорение, а изгиб обеспечил телу горизонтальное перемещение – сначала небольшое, а затем подобное порыву ветра, подхватившего меня, как будто мое тело стало крылом. Я смог проскочить мимо Чака, прямо перед его ярким десантным парашютом.

Сен 26, 2017

Доказательство Рая. Реальный опыт нейрохирурга Эбен Александер

(Пока оценок нет)

Название: Доказательство Рая. Реальный опыт нейрохирурга
Автор: Эбен Александер
Год: 2013
Жанр: Эзотерика, Религия: прочее, Зарубежная эзотерическая и религиозная литература

О книге «Доказательство Рая. Реальный опыт нейрохирурга» Эбен Александер

О существовании Рая и Ада спорят до сих пор. И не только религиозные люди, а даже ученые. И у сторонников, и у противников есть свои аргументы, и даже доказательства. Конечно, каждый сам выбирает, верить ему в это или нет, но, думаю, узнать о том, что есть люди, которые имеют доказательства существования Рая, будет интересно всем.

Книга Эбен Александера «Доказательство Рая. Реальный опыт нейрохирурга» как раз о том, что Рай существует. Эту историю рассказывает нейрохирург, который проработал в больнице более 25 лет, также он является профессором в Гарвардской медицинской школе и в других учебных заведениях. Как известно, большинство врачей даже не допускают мыслей о том, что существуют Рай и Ад. Они к этому относятся с научной точки зрения, имеют четкие объяснения всем явлениям, связанными с перемещением души человека.

Конечно, в Рай и Ад можно верить или нет, а вот узнать, реально ли они существуют, мы сможем только после своей смерти. Но аргументы Эбен Александер действительно поражают и заставляют поверить автору. Так, он рассказал о том, что в то время, пока он был в коме, его мозг был практически мертв. То есть мозг не мог показать ему все те картинки, которые видел Эбен. Значит это было на самом деле.

Но с другой стороны, наш головной мозг способен на такие вещи, что порой сами врачи удивляются. Даже в ситуации с Эбен Александером, которому практически чудом удалось выжить от тяжелой и неизвестной формы менингита. Поэтому, ничего удивительного в том, что даже практически мертвый мозг продолжает отправлять импульсы, которые рисуют удивительные картинки.

Книга «Доказательство Рая. Реальный опыт нейрохирурга» однозначно заслуживает внимания. Здесь есть факты, которые невозможно опровергнуть. Смерть всегда интересует людей, ведь мы боимся неизвестности, хотим узнать больше о том, что нас ждет потом, за гранью Жизни.

Читать эту удивительную историю очень легко. Конечно, часто вы будете поражаться, удивляться и даже пугаться, но в целом Эбен Александер говорит о том, что смерти не стоит бояться. В другом мире хорошо и прекрасно, практически так же, как это принято считать.

Книга «Доказательство Рая. Реальный опыт нейрохирурга» понравится всем. Те, кто верит в Рай, найдут еще одно ему доказательство. Те, кто не верит, возможно, переоценят свои убеждения, а может найдут логическое объяснение всем тем вещам, которые происходят с людьми после смерти. В любом случае, книга и интересна, и очень полезна. Вы почерпнете для себя новые знания о головном мозге, а также о том, что ждет каждого из нас в конце туннеля.

На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно или читать онлайн книгу «Доказательство Рая. Реальный опыт нейрохирурга» Эбен Александер в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.

Цитаты из книги «Доказательство Рая. Реальный опыт нейрохирурга» Эбен Александер

Несомненно, любовь – это основа всего. Не какая-то абстрактная, невероятная, призрачная любовь, а самая обыкновенная, знакомая всем любовь – та самая любовь, с какой мы смотрим на жену и на детей и даже на наших домашних животных. В самой чистой и мощной форме эта любовь не ревнива, не эгоистична, а безусловна и абсолютна. Это самая первичная, непостижимо блаженная истина, что живет и дышит в сердце всего, что существует и будет существовать. И человек, не знающий этой любви и не вкладывающий ее во все свои поступки, не в состоянии даже отдаленно понять, кто он и зачем живет.

Человек должен видеть вещи, как они есть, а не так, как он хочет их видеть.

Безразличие к исходу только усиливало ощущение собственной неуязвимости.

Истинная ценность человека определяется тем, насколько он освободился от эгоизма и как он этого добился.

Но еще хуже то, что исключительное значение, которое мы придаем стремительному развитию науки и техники, отнимает у нас смысл и радость жизни, лишает нас возможности понять нашу роль в великом замысле всего мироздания.

Нет человека, который был бы нелюбим. Каждого из нас глубоко знает и любит Создатель, неустанно пекущийся о нас. Это знание не должно и дальше оставаться тайной.

Он понимает и глубоко сочувствует нашему положению, потому что знает то, что мы забыли, и понимает, как страшно и тяжело жить, даже на мгновение забыв о Боге.

Наше глубинное и истинное «я» совершенно свободно. Оно не испорчено и не скомпрометировано прошлыми поступками, не озабочено своей идентичностью и статусом. Оно понимает, что не стоит страшиться земного мира, а потому нет нужды возвышать себя славой, богатством или победой. Это «я» – истинно духовно, и однажды всем нам суждено воскресить его в себе.

Именно так: эта непроницаемая темнота наполнена светом.

Скачать бесплатно книгу «Доказательство Рая. Реальный опыт нейрохирурга» Эбен Александер

(Фрагмент)


В формате fb2 : Скачать
В формате rtf : Скачать
В формате epub : Скачать
В формате txt :

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Пролог

Человек должен видеть вещи, как они есть, а не так, как он хочет их видеть.

Альберт Эйнштейн (1879 – 1955)


Маленьким я часто летал во сне. Обычно это происходило так. Мне снилось, будто я стою ночью в нашем дворе и смотрю на звезды, а потом вдруг отделяюсь от земли и медленно поднимаюсь вверх. Первые несколько дюймов подъема в воздух происходили самопроизвольно, без какого-либо участия с моей стороны. Но вскоре я заметил, что чем выше поднимаюсь, тем больше полет зависит от меня, точнее, от моего состояния. Если я бурно ликовал и возбуждался, то внезапно падал вниз, сильно ударяясь о землю. Но если я воспринимал полет спокойно, как нечто естественное, то стремительно уносился все выше и выше в звездное небо.

Возможно, отчасти из-за этих полетов во сне впоследствии у меня развилась страстная любовь к самолетам и ракетам – и вообще к любым летательным аппаратам, что могли снова подарить мне ощущение необъятного воздушного простора. Когда мне доводилось летать с родителями, то, каким бы дальним ни был перелет, меня невозможно было оторвать от иллюминатора. В сентябре 1968 года, в возрасте четырнадцати лет, я отдал все свои деньги, заработанные стрижкой лужаек, на занятия по управлению планером, которые вел один парень по имени Гус Стрит на Строберри-Хилл, небольшом «летном поле», заросшем травой, недалеко от моего родного городка Уинстон-Салем, Северная Каролина. До сих пор помню, как взволнованно колотилось мое сердце, когда я потянул на себя темно-красную круглую ручку, которая отцепила трос, соединяющий меня с самолетом-буксировщиком, и мой планер выкатился на взлетное поле. Впервые в жизни я испытал незабываемое чувство полной самостоятельности и свободы. Большинство моих друзей именно за это и любили бешеную езду на автомобиле, но, на мой взгляд, ничто не могло сравниться с восторгом от полета на высоте в тысячу футов.

В 1970-х годах, во время обучения в колледже университета Северной Каролины, я стал заниматься парашютным спортом. Наша команда казалась мне чем-то вроде тайного братства – ведь мы обладали особенными знаниями, не доступными всем остальным. Первые прыжки дались мне с большим трудом, меня одолевал настоящий страх. Но к двенадцатому прыжку, когда я шагнул за дверцу самолета, чтобы пролететь в свободном падении больше тысячи футов, прежде чем раскрою парашют (это был мой первый затяжной прыжок), я уже чувствовал себя уверенно. В колледже я совершил 365 прыжков с парашютом и налетал больше трех с половиной часов в свободном падении, выполняя в воздухе акробатические фигуры с двадцатью пятью товарищами.

И хотя в 1976 году я перестал заниматься прыжками, мне продолжали сниться радостные и очень живые сны про скайдайвинг.

Больше всего мне нравилось прыгать ближе к вечеру, когда солнце начинало клониться к горизонту. Трудно описать мои чувства во время таких прыжков: мне казалось, что я все ближе и ближе подходил к тому, что невозможно определить, но чего я неистово жаждал. Это таинственное «нечто» не было восторженным ощущением полного одиночества, потому что обычно мы прыгали группами по пять, шесть, десять или двенадцать человек, составляя в свободном падении различные фигуры. И чем сложнее и труднее была фигура, тем больший восторг меня охватывал.

В 1975 году прекрасным осенним днем мы с ребятами из университета Северной Каролины и несколькими друзьями из Центра парашютной подготовки собрались потренироваться в групповых прыжках с построением фигур. Во время предпоследнего прыжка с легкого самолета D-18 «Бичкрафт» на высоте 10 500 футов мы делали снежинку из десяти человек. Нам удалось собраться в эту фигуру еще до отметки в 7000 футов, то есть мы целых восемнадцать секунд наслаждались полетом в этой фигуре, падая в разрыв между громадами высоких облаков, после чего на высоте 3500 футов разжали руки, отклонились друг от друга и раскрыли парашюты.

К моменту нашего приземления солнце стояло уже очень низко, над самой землей. Но мы быстро забрались в другой самолет и снова взлетели, так что нам удалось захватить последние лучи солнца и совершить еще один прыжок до его полного заката. На этот раз в прыжке участвовали двое новичков, которым впервые предстояла попытка присоединиться к фигуре, то есть подлететь к ней снаружи. Конечно, проще всего быть основным, базовым парашютистом, потому что ему нужно просто лететь вниз, тогда как остальным членам команды приходится маневрировать в воздухе, чтобы добраться до него и сцепиться с ним руками. Тем не менее оба новичка радовались трудному испытанию, как и мы, уже опытные парашютисты: ведь обучив молодых ребят, впоследствии мы вместе с ними могли совершать прыжки с еще более сложными фигурами.

Из группы в шесть человек, которой предстояло изобразить звезду над взлетно-посадочной полосой маленького аэродрома, расположенного вблизи городка Роанок-Рапидс, Северная Каролина, я должен был прыгать последним. Передо мной шел парень по имени Чак. Он обладал большим опытом в воздушной групповой акробатике. На высоте 7500 футов нас еще освещало солнце, но внизу уже поблескивали уличные фонари. Я всегда любил прыжки в сумерках, и этот обещал быть просто замечательным.

Мне предстояло покинуть самолет примерно через секунду после Чака, и чтобы догнать остальных, падение мое должно было проходить очень стремительно. Я решил нырнуть в воздух, как в море, вниз головой и в этом положении пролететь первые секунд семь. Это позволило бы мне падать почти на сто миль в час быстрее, чем мои товарищи, и оказаться на одном уровне с ними сразу после того, как они начнут сооружать звезду.

Обычно во время таких прыжков, спустившись до высоты 3500 футов, все парашютисты расцепляют руки и расходятся как можно дальше друг от друга. Затем каждый взмахивает руками, подавая сигнал, что готов раскрыть свой парашют, смотрит наверх, чтобы убедиться, что над ним никого нет, и только потом дергает за вытяжной трос.

– Три, два, один… Марш!

Один за другим самолет покинули четыре парашютиста, за ними и мы с Чаком. Летя вниз головой и набирая скорость в свободном падении, я ликовал, что уже второй раз за день вижу заход солнца. Приближаясь к команде, я уже собирался резко затормозить в воздухе, выбросив руки в стороны – у нас были костюмы с крыльями из ткани от запястий до бедер, которые создавали мощное сопротивление, полностью раскрываясь на большой скорости.

Но мне не пришлось этого сделать.

Отвесно падая в направлении фигуры, я заметил, что один из ребят приближается к ней слишком быстро. Не знаю, может быть, его напугал стремительный спуск в узкий разрыв между облаками, напомнив, что он со скоростью двести футов в секунду мчится навстречу гигантской планете, плохо различимой в сгущающейся темноте. Так или иначе, но вместо того, чтобы медленно присоединиться к группе, он вихрем налетел на нее. И пять оставшихся парашютистов беспорядочно закувыркались в воздухе. К тому же они были слишком близко друг к другу.

Этот парень оставил за собой мощный турбулентный след. Этот воздушный поток очень опасен. Стоит другому парашютисту попасть в него, как скорость его падения стремительно возрастет, и он врежется в того, кто находится под ним. Это в свою очередь придаст сильное ускорение обоим парашютистам и швырнет их на того, кто еще ниже. Короче, произойдет страшная трагедия.

Изогнувшись, я отклонился от беспорядочно падающей группы и маневрировал до тех пор, пока не оказался прямо над «точкой», магическим пунктом на земле, над которым мы должны были раскрыть парашюты и начать медленный двухминутный спуск.

Я повернул голову и с облегчением увидел, что остальные прыгуны уже отдаляются друг от друга. Среди них был и Чак. Но, к моему удивлению, он двигался в моем направлении и скоро завис прямо подо мной. Видимо, во время беспорядочного падения группа прошла высоту 2000 футов быстрее, чем ожидал Чак. А может, он считал себя везунчиком, который может и не соблюдать установленных правил.

«Он не должен меня увидеть!» Не успела эта мысль промелькнуть у меня в голове, как за спиной Чака рванул вверх цветной вытяжной парашют. Парашют поймал обтекающий Чака ветер, дувший со скоростью сто двадцать миль в час, и понес его на меня, одновременно вытягивая основной парашют.

С момента, когда над Чаком раскрылся вытяжной парашют, у меня оставались какие-то доли секунды, чтобы среагировать. Меньше чем через секунду я должен был врезаться в его основной парашют и, скорее всего, в него самого. Если на такой скорости я налечу на его руку или ногу, то просто оторву ее и при этом сам получу роковой удар. Если же мы столкнемся телами, то неизбежно разобьемся.

Говорят, в подобных ситуациях кажется, что все происходит намного медленнее, и это верно. Мой мозг фиксировал происходящее, которое заняло всего несколько микросекунд, но воспринимал его наподобие фильма с замедленной съемкой.

Как только над Чаком взметнулся вытяжной парашют, мои руки сами собой прижались к бокам, и я перевернулся вниз головой, слегка изогнувшись. Изгиб тела позволил немного прибавить скорости. В следующее мгновение я сделал резкий рывок в сторону по горизонтали, отчего мое тело превратилось в мощное крыло, что позволило пулей пронестись мимо Чака как раз перед его раскрывшимся основным парашютом.

Я промчался мимо него на скорости больше ста пятидесяти миль в час, или двести двадцать футов в секунду. Вряд ли он успел заметить выражение моего лица. Иначе он увидел бы на нем невероятное изумление. Каким-то чудом мне удалось за считаные доли секунды среагировать на ситуацию, которая, будь у меня время на обдумывание, показалась бы просто неразрешимой!

И все же… И все же я с ней справился, и в результате мы с Чаком благополучно приземлились. У меня создалось впечатление, что, столкнувшись с экстремальной ситуацией, мой мозг сработал как какой-то сверхмощный вычислитель.

Как это случилось? За время более чем двадцатилетней работы нейрохирургом – когда я изучал мозг, наблюдал за его работой и производил на нем операции – я часто задавался этим вопросом. И в итоге пришел к выводу, что мозг является настолько феноменальным органом, что мы даже не догадываемся о его невероятных способностях.

Сейчас-то я уже понимаю, что настоящий ответ на этот вопрос гораздо более сложный и принципиально иной. Но чтобы осознать это, мне пришлось пережить события, полностью изменившие мою жизнь и мировоззрение. Данная книга и посвящена этим событиям. Они доказали мне, что, каким бы замечательным органом ни был мозг человека, не он спас меня в тот роковой день. То, что вмешалось в действие в ту секунду, когда уже начал раскрываться основной парашют Чака, было другой, глубоко скрытой стороной моей личности. Это она сумела так мгновенно сработать, потому что, в отличие от моего мозга и тела, существует вне времени.

Это она заставляла меня, мальчишку, так рваться в небо. Это не только самая развитая и мудрая сторона нашей личности, но и самая глубинная, сокровенная. Однако большую часть моей взрослой жизни я в это не верил.

Однако теперь верю, и из дальнейшего рассказа вы поймете почему.

* * *

Моя профессия – нейрохирург.

В 1976 году я окончил университет Северной Каролины в Чэпел-Хилл по специальности химика и в 1980-м получил степень доктора в Медицинской школе Дьюкского университета. Одиннадцать лет, включая обучение в Медицинской школе, затем ординатуру в Дьюке, а также работу в Массачусетской общей больнице и в Медицинской школе Гарварда, я специализировался в нейроэндокринологии, изучал взаимодействие между нервной системой и эндокринной, состоящей из желез, вырабатывающих различные гормоны и регулирующих деятельность организма. Два года из этих одиннадцати лет я исследовал патологическую реакцию кровеносных сосудов определенных участков мозга при разрыве аневризмы – синдрома, известного как церебральный вазоспазм.

Окончив аспирантуру по специальности цереброваскулярной нейрохирургии в городе Ньюкасл-на-Тайне в Великобритании, я пятнадцать лет занимался преподавательской деятельностью в Гарвардской медицинской школе в должности адъюнкт-профессора по неврологии. За эти годы я прооперировал огромное количество пациентов, многие из которых поступали с крайне тяжелыми и опасными для жизни заболеваниями мозга.

Большое внимание я уделял изучению передовых методов лечения, в частности стереотаксической радиохирургии, которая позволяет хирургу локализованно воздействовать на определенную точку мозга радиационными лучами, не затрагивая окружающих тканей. Я принимал участие в развитии и использовании магнитно-резонансной томографии, которая представляет собой один из современных методов исследования опухолей мозга и различных нарушений его сосудистой системы. В течение этих лет я написал, один или в соавторстве с другими учеными, более ста пятидесяти статей для серьезных медицинских журналов и более двухсот раз выступал с докладами о своей работе на научно-медицинских конференциях по всему миру.

Одним словом, я целиком посвятил себя науке. Я считаю большой жизненной удачей то, что мне удалось найти свое призвание – познавая механизм функционирования организма человека, в особенности его мозга, врачевать людей с использованием достижений современной медицины. Но что не менее важно, я женился на замечательной женщине, подарившей мне двух прекрасных сыновей, и, хотя работа отнимала у меня достаточно много времени, я никогда не забывал о семье, которую всегда считал еще одним благословенным даром судьбы. Одним словом, моя жизнь складывалась очень удачно и счастливо.

Однако 10 ноября 2008 года, когда мне было пятьдесят четыре, удача, казалось, изменила мне. В результате очень редкого заболевания я на целых семь дней погрузился в кому. Все это время мой неокортекс – новая кора, то есть верхний слой полушарий мозга, который, в сущности, и делает нас людьми, – был отключен, не действовал, практически не существовал.

Когда у человека отключается мозг, он тоже перестает существовать. При моей специальности мне приходилось слышать множество рассказов людей, переживших необычный опыт, как правило после остановки сердца: якобы они оказывались в каком-то таинственном и прекрасном месте, разговаривали с умершими родственниками и даже лицезрели самого Господа Бога.

Все эти рассказы, конечно, были очень интересными, но, на мой взгляд, представляли собой фантазии, чистый вымысел. Что вызывает эти «потусторонние» переживания, о которых говорят люди, пережившие клиническую смерть? Я ничего не утверждал, но в глубине души был уверен, что они связаны с какими-то нарушениями в работе мозга. Все наши переживания и представления берут начало в сознании. Если же мозг парализован, отключен, вы не можете находиться в сознании.

Потому что мозг – это механизм, который прежде всего продуцирует сознание. Разрушение этого механизма означает смерть сознания. При всем невероятно сложном и таинственном функционировании мозга это просто как дважды два. Выдерните шнур из розетки, и телевизор перестанет работать. И шоу заканчивается, как бы оно вам ни нравилось. Приблизительно так я сказал бы до того, как отключился мой собственный мозг.

Во время комы мой мозг не то чтобы работал неправильно – он вообще не работал. Сейчас я думаю, что именно полностью не функционирующий мозг и повлек за собой глубину и интенсивность опыта клинической смерти (ОКС), который я перенес во время комы. Большинство рассказов об ОКС получены от людей, переживших временную остановку сердца. В этих случаях неокортекс тоже на время отключается, но не подвергается необратимым повреждениям – в том случае, если не позже чем через четыре минуты поступление насыщенной кислородом крови в мозг восстанавливается при помощи сердечно-легочной реанимации или благодаря самопроизвольному восстановлению сердечной деятельности. Но в моем случае неокортекс не подавал признаков жизни! Я столкнулся с реальностью мира сознания, который существовал абсолютно независимо от моего бездействующего мозга.

Личный опыт клинической смерти стал для меня настоящим взрывом, потрясением. Как нейрохирург, имеющий за плечами большой стаж научной и практической работы, я лучше других мог не только верно оценить реальность испытанного мной, но и сделать соответствующие выводы.

Эти выводы невероятно важны. Мой опыт показал мне, что смерть организма и мозга не означает смерть сознания, что человеческая жизнь продолжается и после погребения его материального тела. Но самое важное – она продолжается под пристальным взглядом Бога, Который любит всех нас и заботится о каждом из нас и о том мире, куда в конечном счете идет сама вселенная и все, что в ней есть.

Мир, где я оказался, был реальным – настолько реальным, что по сравнению с этим миром жизнь, которую мы ведем здесь и сейчас, является полностью призрачной. Однако это не означает, что я не дорожу своей теперешней жизнью. Напротив, я ценю ее еще больше, чем прежде. Потому что теперь я понимаю ее истинное значение.

Жизнь не является чем-то бессмысленным. Но отсюда мы не в состоянии это понять, во всяком случае, далеко не всегда. История происшедшего со мной за время пребывания в коме исполнена глубочайшего смысла. Но рассказать о ней довольно трудно, так как она слишком чужда нашим привычным представлениям. Я не могу кричать о ней на весь мир. Вместе с тем мои выводы основаны на медицинском анализе и знании самых передовых концепций науки о мозге и сознании. Осознав истину, лежащую в основе моего путешествия, я понял, что просто обязан поведать о ней. Сделать это самым достойным образом стало для меня главной задачей.

Это не значит, что я оставил научную и практическую деятельность нейрохирурга. Просто теперь, когда мне выпала честь понять, что наша жизнь не заканчивается со смертью тела и мозга, я считаю своим долгом, своим призванием рассказать людям о том, что видел за пределами своего тела и этого мира. Особенно важным мне представляется сделать это для тех, кто слышал рассказы о подобных моему случаях и хотел бы им верить, но что-то мешает этим людям целиком принять их на веру.

Моя книга и заключенное в ней духовное послание обращено в первую очередь именно им. Мой рассказ невероятно важен и при этом полностью правдив.

Глава 1
Боль

Линчберг, Вирджиния,

Я проснулся и открыл глаза. В темноте спальни всмотрелся в красные цифры электронных часов – 4:30 утра – это на час раньше, чем я обычно встаю, учитывая, что мне предстоит час десять добираться на машине из нашего дома в Линчберге до места моей работы – Специализированного фонда ультразвуковой хирургии в Шарлоттсвиле. Жена Холли продолжала крепко спать.

Около двадцати лет я работал нейрохирургом в большом городе Бостоне, но в 2006 году со всем семейством перебрался в гористую часть штата Вирджиния. Мы с Холли познакомились в октябре 1977-го, через два года после того, как одновременно окончили колледж. Она готовилась получить степень магистра изобразительных искусств, я учился в медицинской школе. Пару раз она встречалась с моим бывшим соседом по комнате Виком. Однажды он привел ее познакомить нас, наверное, хотел похвастаться. Когда они уходили, я пригласил Холли заходить в любое время, добавив, что не обязательно вместе с Виком.

В наше первое настоящее свидание мы поехали на вечеринку в Шарлотт, Северная Каролина, по два с половиной часа езды туда и обратно. У Холли был ларингит, так что во время пути говорил в основном я. Мы поженились в июне 1980 года в епископальной церкви Святого Томаса в Виндзоре, Северная Каролина, и вскоре после этого переехали в Дарем, где сняли квартиру в доме «Ройал Оукс»1
Ройал Оукс – королевские дубы (англ.).

Так как я стажировался в хирургии в университете Дьюка.

Наш дом был далеко не королевским, да и дубов я что-то не замечал. Денег у нас было очень мало, но мы были так заняты – и так счастливы, – что это нас не заботило. В один из первых наших отпусков, который выпал на весну, мы погрузили в машину палатку и отправились в поездку вдоль атлантического побережья Северной Каролины. Весной в тех местах видимо-невидимо всякой кусачей мошкары, и палатка была не слишком надежным убежищем от ее грозных полчищ. Но все равно нам было весело и интересно. Однажды, плавая у острова Окракок, я придумал способ ловить голубых крабов, которые поспешно удирали, пугаясь моих ног. Мы привезли большой пакет крабов в мотель «Пони Айленд», где остановились наши друзья, и зажарили их на гриле. Угощения хватило на всех. Несмотря на строгую экономию, вскоре мы обнаружили, что деньги подходят к концу. В это время мы гостили у наших близких друзей Билла и Пэтти Уилсон, и они пригласили нас на игру в бинго. На протяжении десяти лет каждое лето по четвергам Билл ездил в клуб, но никогда не выигрывал. А Холли играла впервые. Назовите это везением новичка или вмешательством провидения, но она выиграла двести долларов, что для нас было равносильно двум тысячам. Эти деньги позволили нам продолжить путешествие.

В 1980-м я получил степень доктора медицинских наук, а Холли – свою степень и стала работать художницей и преподавать. В 1981 году я провел в Дьюке свою первую самостоятельную операцию на мозге. Наш первенец Эбен IV родился в 1987 году в родильном доме Принцессы Марии в Ньюкасле-на-Тайне в Северной Англии, где я занимался в аспирантуре проблемами мозгового кровообращения. А младший сын Бонд – в 1988-м в Женской больнице Бригэма в Бостоне.

Книги похожие на Александер Эбен - Доказательство Рая читать онлайн бесплатно полные версии.

© 2024 crimeastories.ru. Азия. Америка. Европа. Шенген. Африка.